Орнелла Мути
Судьбе назло
Cорокасемилетняя Франческа-Орнелла выглядела как старшая сестра своей двадцати восьмилетней дочери. Женщины были одеты в открытые облегающие платья, поэтому бросалось в глаза, что фигуры обеих также удивительно схожи, как и их лица. Новый зять Франчески, немецкий актер Maнy Лебовски, не преминул рискованно заметить, что при таком положении дел он постоянно рискует спутать жену с тещей.
Его поддержал бойфренд Франчески Стефано Пикколо, рассказав, что не далее как вчера в полумраке гостиной он пес «маленькие интимные подарки своей подруге Франческе, а оказалось, что в кресле сидит Найке. Франческа улыбалась, хотя некоторое время назад ей стало казаться, не путает ли в самом деле ее друг маму и дочку - вернее, не хочет ли спутать? Франческа и сама узнавала в Найке себя в молодости: те же широко расставленные зеленые русалочьи глаза, упругие круглые щеки и полные губы.
И, конечно, итальянская фигура, пропорции которой задала когда-то Софи Лорен. Последняя, кстати, тоже присутствовала на свадьбе, величественно улыбаясь гостям. Вот уж кто не увядает, так это Софи! Как бы то ни было, но Франческа от души пожелала дочери счастья. Армани перебил ее, лукаво спросив, того ли счастья, какое было у нее самой? Франческа замахала обеими руками: у нее? Да ни в коем случае! Ни за что! Гости с любопытством воззрились на Франческу. Она уже не помнит, кто из них сказал, что такие красивые женщины не бывают несчастными. Какая наивность! Жизнь показала Франческе: красивые роскошные женщины почему-то почти никогда не знают счастья. Примеров тому — миллион, считай, вся история мирового кино. Впрочем — Франческа взглянула на Стефано, — ее личная жизнь пока еще не закончилась...
Со Стефано Пикколо Франческа познакомилась в 1997 году на вечеринке у Джорджо Армани, своего давнего друга и любимого дизайнера. Молодой мужчина подошел к ней с бокалом шампанского и, приподняв его, произнес странный тост: «За опасную женщину! Опасную для мужских глаз. Особенно для моих. Отныне всех, кто окажется в моих руках, я буду резать под Орнеллу Мути».
Франческа вежливо улыбнулась, но не могла скрыть удивления. Привычным глазом она отметила, что незнакомец принадлежит к любимому ею типу мужчин: высокий, со спортивной подтянутой фигурой, элегантной небритостью на щеках и умными ироничными глазами. Тем не менее что означают эти загадочные и страшноватые слова «резать под Орнеллу Мути»?
Сзади, как кошка, неслышно подкрался Армани и обнял Франческу за плечи. Она, откинув голову, шепнула:«Кто это?» «О!» — произнес Армани со значением. «О?» — с вопросительной интонацией повторила Франческа. «Это Стефано Пикколо», — наконец, объяснил Джорджо. Франческа наморщила лоб. «Ты не можешь не знать, кто это, — улыбнулся Армани. — Все женщины в Италии его знают. Впрочем, возможно, ты исключение!»
«Орнелла, вы позволите мне еще раз выпить за вас?» — прервал их диалог незнакомец. Франческа лукаво посмотрела на него: «Вы ошибаетесь, синьор. Меня зовут Франческа. Франческа Ривелли, вот и Джорджо подтвердит». Армани кивнул. Отбросив вежливость, гость принялся рассматривать в упор синьору Ривелли, как любознательные посетители рассматривают редкостный экспонат музея.
Франческа и сама узнавала в Найке себя в молодости: те же широко расставленные зеленые глаза, круглые щеки и полные губы. (На фото: с Ману Лебовски)
«Нет, признайтесь, это розыгрыш, — наконец произнес он. —У меня профессиональный взгляд. Я не могу ошибаться. Подбородок на полтора сантиметра ниже нижней губы, расстояние между глазами — 64 миллиметра, левая бровь чуть выше правой, овал...» Франческа в ужасе прервала бормотание незнакомца: «О боже! Вы кто, патологоанатом?» Вокруг засмеялись. «Хуже, — с шутливо-виноватым видом вздохнул мужчина.
—Я пластический хирург». Франческе тут же подумалось, что от такого мужчины, наверное, невозможно скрыть истинный возраст. А ей, между прочим, уже исполнилось сорок два. Мало того, благодаря старшей дочери Франческа недавно стала бабушкой: Найке родила сына от своего первого мужа Кристиана Четорелли, с которым быстро рассталась.
С той забавной первой встречи до свадьбы Найке в 2002 год прошло уже четыре года — а они до сих пор вместе. Как и предполагала Франческа, Стефано оказался моложе ее, да еще на целых восемь лет. Впрочем, она старалась не зацикливаться на этом факте. И не такое случается — вон Эдит Пиаф была старше своего последнего мужа почти на тридцать и неплохо себя чувствовала.
Как многие мужчины, Стефано наивно полагал, что у ног такой женщины, как Орнелла Мути, просто не могут не лежать все ухажеры мира, почитая за счастье исполнить любой ее каприз. Поначалу синьор Пикколо просто отказывался верить, что ему выпало счастье быть рядом с той, о которой, как он считал, мечтает каждый. Стефано разными обходными путями пытался узнать о прошлом Франчески, чтобы понять: как и почему она вдруг осталась одна и свободна? Разыскал где-то старые журналы 70-х годов, в которых юная Франческа снималась обнаженной. Зачем она выставляла себя напоказ? Стефано не раз задавал ей этот вопрос...
Жизнь показала Франческе: красивые роскошные женщины никогда не знают счастья. Примеров тому— миллион, считай, вся история мирового кино
...Мужчине не понять, что чувствует подрастающая девочка. Отец Франчески, тоже врач, рано ушел из жизни. Мать была родом из Эстонии, в молодости пыталась стать актрисой, но карьера не задалась. Оставшись без мужа с двумя девочками-подрост- ками, она растерялась, так как в 50-е годы — а Франческа родилась в 1955-м — жизнь в Италии дорожала с каждым днем. Когда Франческе исполнилось двенадцать, на нее стали заглядываться мужчины.
Мать боялась выпускать девочку из дому: упругая, не по возрасту развитая грудь дочери, ее тонкая талия и крутая попка были причиной того, что по дороге из школы за Франческой чуть не ежедневно увязывался какой-нибудь негодяй. Синьора Ривелли приказывала девочке носить бесформенные свитера большого размера и туго заплетать длинные прямые, очень густые волосы в косы. Но Франческа терпеть не могла этого уродства. Едва выйдя за дверь, она тут же распускала косы и извлекала из сумки кокетливый обтягивающий джемперок.
В тринадцать лет девушке предложили место натурщицы в художественном колледже. Соврав, что ей семнадцать, она получила работу и часами бесстыже стояла голой перед целым классом начинающих художников, которые, вместо того чтобы овладевать техникой рисунка, просто пялились на нее во все глаза. Потом Франческе стали поступать предложения от разных журналов — поработать для них моделью. Если обещали хорошие деньги, она соглашалась. Однажды соседки подкинули такой журнал с «неприличными» фотографиями ее матери. Синьора Ривелли сначала плакала, потом попыталась этим самым журналом отлупить бесстыжую девчонку.
Журналы пошли по рукам в школе, их рассматривали на переменках во всех углах, в мужских туалетах висели приклеенные жвачкой фото ученицы Франчески Ривелли. А девочка вдруг проявила твердый характер: она вовсе не струсила, не смутилась, не подумала оправдываться. Наоборот, задрав нос, совершенно обезоружила учителей и директора фразой: «Да, я так зарабатываю деньги. Но ведь я не ворую!»
Орнелла стала знаменитой. Вся ее жизнь превратилась в нескончаемое путешествие от одной съемочной площадки к другой
Сестра Франчески Клаудиа, как ни странно, была во всем полная ее противоположность, даром что близнец. Клаудиа — прилежная, стеснительная и скромная — мечтала стать актрисой. Из газет девочки узнали, что режиссер Дамиано Дамиани объявил кастинг на главную роль в картине «Самая красивая жена». Однако ему была нужна шестнадцатилетняя девочка, а сестрам Ривелли едва исполнилось четырнадцать.
Впрочем, выглядели обе на все восемнадцать. Клаудиа уговорила Франческу пойти с ней на прослушивание. И, как это часто бывает, взяли не ту, которая страстно об этом мечтала: опытный взгляд Дамиани сразу выхватил из толпы девушек вызывающую фигуру Франчески с задранным по привычке носом. Да что за глупость, она вовсе не хочет сниматься, вы лучше сестру посмотрите! Но пока Франческа все это произносила, ее уже гримировали, одевали и фотографировали для первых проб.
Именно Дамиани придумал ей звучный псевдоним — Орнелла Мути. Ему казалось, что «Франческа Ривелли» звучит слишком прозаично. Позже Франческа выяснила из газет, что она стала самой молодой кинодебютанткой после Стефании Сандрелли. Юный Алессио Орано, партнер Франчески по картине, тут же потерял от нее голову. Впрочем, к своим четырнадцати годам девушка к этому уже привыкла.
Сестры Ривелли любили болтать перед сном. Клаудиа, любуясь из окна панорамой Капитолийского холма, мечтала о многодетной итальянской семье, как у их бабушки и дедушки в Неаполе. Франческа же думала о принце — он будет уникально красивый, уникально богатый, уникально благородный, уникально мужественный... «Я выйду замуж только за того, кто согласится ради меня умереть. Вот я попрошу — и он умрет».
«За опасную женщину! — произнес тост незнакомец. —Отныне всех, кто окажется в моих руках, я буду резать под Орнеллу Мути»
Клаудиа недоумевала — чем же не подходит на роль принца влюбленный в сестру Алессио Орано? Сегодня он снова пел Франческе новую песню, красивую и трогательную, специально для нее написал. И еще — она заметила — Алессио напомадил волосы, приоделся. Франческа топала ногой, злясь на сестру: «Нашла принца! Прыщавый юнец!»
...У Франчески не было ни одного любовника, который не спросил бы ее о первом мужчине. Она никогда не понимала, какое это имеет для них значение. Однако когда тот же вопрос задал Стефано, все же решила выяснить: а почему, собственно, это так интересно? Стефано Пикколо совершенно серьезно ответил, что женщина никогда не забывает первого мужчину, он определяет всю ее личную жизнь.
«Я очень рано выскочила за Алессио Орано, ты прекрасно знаешь эту историю», — отмахивалась Франческа от назойливых расспросов. Но Стефано такие ответы не удовлетворяли. Он продолжал допытываться у подруги, что же заставило ее, такую красавицу, уже тогда многообещающую актрису (это «уже тогда», конечно, было преувеличением), так рано выйти замуж, да еще и связать себя ребенком?
Это была тайна Франчески, в которую она никого не собиралась посвящать. И в самом деле в двадцать лет девушка стала женой своего партнера по первому фильму, того самого Алессио Орано. Однако, несмотря на то что Алессио вовсе не был похож на прекрасного принца, которого Франческа ждала и, как ей казалось, заслуживала, у нее имелась веская причина уступить его ухаживаниям: девушка выходила замуж уже с годовалым ребенком на руках, и малютка Найке отнюдь не была дочерью Орано.
Федерико Факкинетти не побоялся между умными разговорами расточать настолько изысканные комплименты ее телу, что Франческа просто таяла от его слов
Для всей семьи Франчески отец Найке навсегда остался под именем «он». Девушка наотрез отказалась сообщить матери, сестре и родным, кто скрывается под этим местоимением, упомянув только, что это испанец. Так вот, «он» показался самоуверенной девчонке принцем, «он» обещал сделать из нее королеву. Только с сестрой Франческа поделилась кое-какими подробностями.
Узнав, что беременна, и страшно растерявшись, она помчалась к нему. Надеялась, как дура, что «он» разрешит все ее проблемы, что-нибудь придумает, увезет ее, они сбегут...Воображению наивной девчонки рисовались всевозможные сценарии, один другого романтичнее — кроме того единственного, по которому все пошло на самом деле: услышав про ребенка, «он» нежно поцеловал обожаемую невесту, пообещал, что все образуется, и... исчез навсегда.
В строгой католической семье такое происшествие с дочкой —это скандал. Плач матери, экстренные семейные советы в составе близких и дальних родственников.... Об аборте, разумеется, не могло быть и речи, да и сама гордая Франческа решила, что так поступать ниже ее достоинства. На самом деле она ужасно страдала из-за сбежавшего испанца, ей казалось, что встреть она его на улице — задушит собственными руками! У Франчески не укладывалось в голове, как мужчина мог от нее отказаться?
Мать боялась выпускать девочку из дома: по дороге из школы за Франческой чуть ли не ежедневно увязывался какой-нибудь негодяй
Девушка была настолько уверена в себе, что не сомневалась — ее ожидает только счастье и ничего, кроме счастья. Взгляды мужчин по-прежнему говорили ей, что она самая желанная, из приоткрытых окон машин неслись восхищенные комплименты разным частям ее тела: итальянцы привыкли открыто выражать одобрение женской красоте. Но после того как ее бросили. Франческа несколько растерялась. Все ее представления о жизни и о себе пошатнулись. Значит, она не такая уж исключительная?
От подруг матери, часто собиравшихся у них в доме за чаем, она, конечно, слышала, что женщин иногда бросают, однако ей казалось, что бросают или дурнушек, или постаревших, или растолстевших — в общем, тех, кто этого заслуживает. Разве бросают таких безупречных юных красавиц, пусть даже и с ребенком? Наивная дурочка! Растолстевших и дурнушек бросают в последнюю очередь, теперь-то уж она это знает! А вот безжалостно предают как раз блистательных красавиц...
...Разумеется, Франческа не считала нужным делиться со Стефано подробностями своей личной жизни. Излишняя информированность вредит любовным отношениям — женщина давно усвоила эту истину. Поселившись вместе с Франческой, Стефано решил пересмотреть все фильмы, в которых играла его подруга. Франческа понимала, что не может ему в этом отказать.
Феррери стал следующим после испанца, кто нанес сокрушительный удар по ее самолюбию. Так же бурно, как когда-то Франческой, Марко увлекся другой женщиной
Пикколо был далек от искусства и равнодушен к кино, поэтому кроме желания ревнивого мужчины выведать всю подноготную женщины, с которой он связан, за этой просьбой ничего не стояло. Но Франческа Ривелли ведь не просто домохозяйка, обожающая собственноручно готовить своему другу пасту, когда он, усталый, возвращается домой после сложных операций. Она — Орнелла Мути! Иногда ее саму удивляло такое раздвоение личности. И тогда она спрашивала себя, какие события в ее жизни произошли с Франческой и какие с Орнеллой?
Как бы то ни было, но творчество режиссера Марко Феррери Стефано сразу невзлюбил. «Заумь, пустая трата времени», — бросил хирург, посмотрев три картины Феррери, в которых снялась Франческа: «Последняя женщина», «История обыкновенного безумия» и «Будущее — это женщина». Однако Стефано признал, что Орнелла Мути в этих картинах в самом соку, «единственная, на кого хочется смотреть».
«Я выйду замуж только за того, кто согласится радименя умереть». Клаудиа недоумевала: чем жене подходит на роль принца Алессио Орано?
Ластясь к нему, она спрашивала: «Значит, твоя Франческа нравится тебе меньше, чем эта Мути? Я ревную!». Стефано с ног до головы оглядывал ее эдаким пристальным профессиональным взглядом, точно изучал под микроскопом. Он любил повторять, что Франческа — женщина какой-то невиданной породы: она стареет не так, как другие. Даже после суперудачной пластической операции глаз хирурга мгновенно различает малозаметные признаки женского возраста: он просто знает, куда смотреть.
Но у Франчески этих признаков все еще нет, вернее, они минимальны. Стефано любил шутить, что его подруга — инопланетянка. «Я все-таки не понимаю, как от тебя могли оторваться другие мужчины? — недоумевал Стефано. — Наверное, ты очень жестокая: бросаешь их, как только наиграешься».
Типичный миф о кинозвездах! Представление человека, который, слава тебе господи, не имеет к шоу-бизнесу никакого отношения. Впрочем, если говорить о муже Алессио Орано, то все так и случилось: Франческа бросила его сама. И не без помощи Феррери.
Ей казалось счастьем, что сам Феррери, известный мастер интеллектуального кино, весной 1975 года пригласил двадцатилетнюю Франческу сняться в Париже в своей картине «Последняя женщина»! Честно говоря, она начинала уже закисать в простеньких итальянских комедиях. Сорокасемилетний Феррери поразил девушку: она никогда не видела, чтобы кто-то так вел себя на съемках.
У Франчески не укладывалось в голове, как мужчина мог от нее отказаться? Девушка была настолько уверена в себе, что не сомневалась — ее ожидает только счастье и ничего, кроме счастья.
Он орал на актеров, оскорблял их, обвинял в тупости и идиотизме, топал ногами, пытаясь донести свои идеи. Франческу он называл «молодая коровка». Она оскорблялась, понимая, что от «коровки» недалеко и до «коровы». Франческа и сама всегда была резка на язык и очень обидчива. Однажды после очередного разноса она развернулась и убежала со съемочной площадки. Марко догнал ее на улице. Они стояли в центре города на площади Согласия, и вокруг уже собралась приличная толпа зевак: на глазах у прохожих Феррери тряс ее, словно оливу. Он орал благим матом, и со стороны казалось, что вот-вот ее ударит.
Какая-то сердобольная старушка позвала полицейского. Но когда страж закона приблизился, Марко закрыл рот огрызавшейся Франчески грубым и властным поцелуем. Полицейский махнул рукой и отошел. Так начался их роман. Марко шалел от ее тела, в чем сам не раз признавался. Франческа, как когда-то в школе, снова почувствовала себя на коне: ей опять стало казаться, что ее выдающиеся грудь и попка управляют миром. Во всяком случае, миром мужчин.
Возвращаясь домой к Алессио, Франческа, наверное, вела себя не самым лучшим образом. Тут, пожалуй, Стефано прав: она была жестока. Из смазливого мальчика, поющего серенады, Орано как-то сразу превратился в типично итальянского отца: сентиментального, трясущегося над ребенком, упрекавшего жену, что она мало времени проводит с дочуркой. Ей бы оценить эту заботу о чужом, собственно говоря, ребенке, но Франческу уже раздражало в муже все: его тихий голос, вкрадчивые манеры, излишняя практичность... Из своей жизни Франческа изгнала Орано довольно жестоко. Просто заявила, что с ним стыдно появляться на публике: он слишком некрасив для нее.
Собралась толпа зевак: на глазах у прохожих Феррери тряс Франческу, словно оливу Он орал благим матом, и казалось, что вот-вот ее ударит
...Стефано, конечно, не сомневался, что у Франчески и Феррери когда-то был роман. «Наверное, он дико страдал, когда ты его бросила?» — любопытствовал он. Франческа неопределенно кивала. На самом деле Марко стал следующим после испанца, кто нанес сокрушительный удар по ее самолюбию, — вовсе не она бросила его. Также бурно, как когда-то Франческой, Марко увлекся другой женщиной — Ханной Шигуллой. Сдержанная таинственная немка была полной противоположностью Франческе: в отличие от яркой, солнечной и открытой сексуальности Орнеллы Мути Ханна воплощала другой тип эротизма — сдержанный, темный, подспудный... И Феррери предпочел Шигуллу.
В разговорах со Стефано Франческа так часто противопоставляла себя Орнелле, что он наконец спросил, кто же достался ему в качестве подруги — Франческа или Орнелла? Между прочим, сложный вопрос. С Франческой произошло в жизни множество неприятностей, возможно, имя Орнелла — счастливее... Вот Стефано удивляется, что Франческа проводит по два часа в день, закрывшись одна в комнате: она медитирует.
Много лет назад католичка Франческа Ривелли стала буддисткой. И не случайно: ее на это толкнула жизнь. Стефано знает лучше всех, что по утрам, не стесняясь его присутствия, она распевает мантры и чуть ли не ежедневно в центре Рима совершает обряд подношения еды духам-защитникам местности. И пусть это кому-то кажется комичным, на здоровье! Как-то Стефано стоял с Франческой на пьяцца дель Пополо, и, несмотря на широкополую шляпу и огромные темные очки, на нее глазели со всех сторон. Франческа вытащила из сумки какие-то коробочки и, бормоча свои молитвы, стала выставлять их на землю. На лакомство слетелись голуби. «А что же достанется духам местности?» — насмешливо полюбопытствовал Стефано. Франческа полоснула его уничижительным взглядом: мол, если бог совсем ума не дал...
Найке сделала ее бабушкой, и Франческа училась храбро выговаривать: "Да, у меня есть внук".
Так что же все-таки случилось с Орнеллой Мути? После расставания с Орано и измены Феррери у ее ног вдруг оказались толпы поклонников. Франческа, вернее Орнелла, стала знаменитой: ее приглашали работать в разные страны, актриса даже снялась у российского режиссера Чухрая в картине «Жизнь прекрасна». Вся ее жизнь превратилась в нескончаемое путешествие от одной съемочной площадки к другой.
Обычно актеры говорят: ах, как это утомительно! Франческа-Орнелла же, наоборот, была в восторге. Ее повсюду сопровождало восхищение мужчин. В Париже члены правительства преподносили ей дорогие подарки, английские миллионеры и аристократы делали ей предложения. Стараясь не показаться пошляками, они вели с ней умные разговоры и избегали задерживать взгляд на ее цветущем и пышном итальянском бюсте. А вот продюсер и бизнесмен Федерико Факкинетти не побоялся между умными разговорами расточать настолько изысканные комплименты ее телу, что Франческа просто таяла от его слов. Итальянский бизнесмен был на десять лет старше, и актрису в конечном счете подкупила его расточительность, это нечастая черта у итальянских мужчин.
Федерико Факкинетти только и делал, что дарил что-нибудь своей возлюбленной. Каждый день недели был посвящен отдельной части ее тела, для которой покупался подарок
Романтичные только на словах, на самом деле они считают каждую копейку, — и если вам на Рождество подарили дорогое украшение, в День всех влюбленных дело скорее всего ограничится тортом и открыткой. Федерико Факкинетти же только и делал, что дарил что- нибудь своей возлюбленной. Каждый день недели был посвящен отдельной части ее тела, для которой покупался подарок, а в воскресенье щедрый Федерико преподносил что-нибудь обворожительное и безумно дорогое для «всей Франчески». При этом Федерико вел себя очень мягко, казался таким уютным, домашним... Возил ее на пироги к своей маме — трогательная старушка в цветастом фартуке и косынке, неизменно хлопотавшая у плиты, вызывала у Франчески умиление. Глядя на мамашу Факкинетти, она почему-то вообразила, что у них с Федерико будет замечательная, очень теплая семья.
В общем, Франческа сдалась. Помнится, она сказала тогда сестре: «Я уверена, что так меня не будет любить ни один мужчина. Федерико любит во мне и тело, и душу, понимаешь?» Клаудиа не понимала, но знала, что спорить бесполезно. Отныне с агентами Франчески разговаривал Факкинетти, он читал сценарии или делал вид, что читает, и время от времени высказывал свое мнение. Если вердикт Федерико гласил: «Не надо опускаться до такой чепухи», Франческа непременно отказывалась от роли.
Поначалу сеньор Пикколо просто отказывался верить, что ему выпало счастье быть рядом с той, о которой, как он считал, мечтает каждый
Узнав, что беременна, Франческа не колебалась: разумеется, она будет рожать, у них должна быть полноценная семья. Когда не свет появились сын Андреа и дочь Каролина, Федерико ликовал. Франческе даже казалось, что он демонстрирует горячие отцовские чувства как-то по-театральному преувеличенно...
... День своего самого великого разочарования в жизни Франческа помнит, словно это было вчера. Проснувшись в огромной квартире в центре Рима, она долго не хотела вставать и прислушивалась к привычным звукам улицы за окном: стуку открываемых лавок, визгу тормозов машин, громким голосам торгующих.
В тот день не было съемок, можно никуда не спешить. Она проведает детей, спокойно попьет кофе в столовой в обществе ярко-желтого попугая. На столе лежали свежие газеты. Она взяла одну из них, лениво полистала и вдруг увидела крупный заголовок «Челентано просит прощения у жены». Франческа схватила листок и впилась глазами в статью. Ерунда какая- то! Чушь, придумают ведь! В статье было написано, что Адриано Челентано пу блично просит прощения у жены за свое «увлечение» Орнеллой Мути. Он, мол, «забылся»... Франческа взъерошила волосы, потом вскочила и бросилась к телефону.
...Пару лет назад на съемках «Укрощения строптивого» Франческа оказалась партнершей Адриано. Некрасивый, но чертовски обаятельный актер и певец создавал атмосферу легкости и веселья всюду, где бы ни появлялся. Такого с ней еще не случалось : каждый съемочный день походил на праздник, на фейерверк. Франческа потеряла голову от Адриано, как от хорошего шампанского. Она ходила на все его концерты, подпевала, прыгала в партере вместе с пятнадцатилетними девчонками. Иногда они сбегали на море в Римини. Никто так, как Челентано, не умел наслаждаться жизнью.
Она взяла газету и увидела заголовок «Челентано просит прощения у жены». Франческа впилась глазами в статью. Ерунда какая-то! Чушь!
Он отдавался всему, что делал: если они прыгали в волны, то так, как это делают дети, — самозабвенно, беспечно. В ресторане он всегда знал, какое блюдо или вино следует выбрать. Франческа обожала смотреть, как он радуется хорошо приготовленной еде. Что уж говорить про любовь! Такого любовника у нее никогда еще не было. Он воспламенялся как порох, не давал ей проходу, был страстен и пылок. Франческа про себя надеялась, что ее супруг Федерико ничего не подозревает, и, что любопытно, вовсе не чувствовала себя перед ним виноватой. Она успевала домой к приходу мужа, свободное расписание съемок давало ей, так сказать, простор для маневра. Да они с Адриано и не очень-то прятались.
Правда, было одно «но» — Челентано никогда не встречался с Франческой по выходным. Постоянно возникали какие-то причины типа «поездки к родственникам» или «внезапно заболевшей тети», однако Франческа подозревала, что все дело в семье. Она никогда не задавала ему вопросов на эту тему, да и сам Адриано тоже предпочитал не обсуждать свое семейное положение. И вдруг эта дикая статья! А если она попадет в руки ее мужу?
...Франческа набрала номер их общего с Адриано друга — Антонио Каветти. Когда тот объяснил ей, что к чему, рухнули очередные иллюзии. Оказывается, как мужчина бывает «маменькиным сынком», так итальянский мужчина бывает «сынком» собственной жены. Синьора Челентано — женщина крутого и властного нрава. Якобы она помогла в свое время Адриано сделать карьеру, а теперь держит на коротком поводке, шантажируя детьми. Франческа просто не читает бульварных газет — на самом деле о ее романе с Челентано не трубил только ленивый. И вот теперь синьора Челентано поставила Адриано ультиматум.
Такого с ней еще не случалось: каждый съемочный день походил на праздник, на фейерверк. Франческа не понимала: как Челентано этого добивается. (Кадр из фильма "Безумно влюбленный" 1981 год.)
Как примерный сын, то есть, конечно, муж, он придумал покаяться публично, сочтя, что для жены так будет нагляднее. После этого инцидента Челентано и не думал скрываться от Франчески. Он первый позвонил ей и, поняв, что подруга в курсе событий, коротко сказал: «Не обращай внимания: это просто тактический маневр». Они еще оставались любовниками некоторое время, но в глубине души Франческа испытала страшное разочарование и досаду. Адриано на поверку оказался вовсе не тем свободным, независимым жизнелюбом, которого изображал. Мужчина, пусть даже трижды обаятельный, находясь под каблуком у жены, не может быть принцем.
Буквально через пару дней после истории со статьей о Челентано Франческу ожидал новый удар. Только на этот раз газетенку принесла секретарь, живущая у нее в доме. Глаза у нее были перепуганные, и она явно избегала смотреть на Франческу. Таблоид опубликовал интервью некой дамы, касающееся «мистера Мути». Оказывается, так пресса окрестила супруга актрисы — Федерико Факкинетти. Дама щедро поделилась с читателями откровениями по поводу своих сексуальных отношений с «мистером Мути». Заодно эта синьора привела высказывания любовника о красавице жене: мол, скучная, холодная, убийственно однообразная. Любовница Факкинетти хвасталась тем, что ей «за сорок пять», но она оказалась лучше «знаменитой секс-бомбы».
Франческа негодовала. Федерико, понуро стоя вечером перед женой, все отрицал. Неожиданно для себя она предложила: «А ты опубликуй публичное опровержение этой гнусности!» Она хотя бы получит то же удовлетворение, как и жена Челентано. Федерико закивал головой, заверяя: он сделает это непременно, непременно. Но... не сделал. Более того, спустя некоторое время до Франчески стали доходить слухи, что ее муж занимается финансовыми махинациями, что его дела так плохи и он может угодить в тюрьму за долги. Франческа сначала упорно не верила, а потом, вглядевшись внимательно в мужа — он давно уже выглядел как побитая собака с поджатым хвостом, — вдруг поняла, что все это может быть правдой. Не дремали и репортеры бульварных газет. Собственно, это они раскрыли Франческе глаза на то, какие колоссальные деньги «мистер Мути» тратил на содержание любовниц, сколько спустил в казино и прогулял.
Зачем Франческе рассказывать Стефано, что после всего этого она окончательно разочаровалась во всем: в мужчинах, в любви, в семейной жизни... Освободившись от мужа, Франческа по совету друзей поехала в Непал: там многие искали утешения. Длинные разговоры с буддийскими монахами в прохладных стенах монастыря, семинары, беседы с теми, кто уже обратился. Франческа так поняла суть учения: в нашей жизни есть только одна постоянная величина — это перемены, происходящие до тех пор, пока не воспоследует финальная перемена, ведущая к смерти и потом к новому воплощению. Цепляться за стабильность — величайшая глупость. Надо, чтобы все вокруг тебя текло и менялось.
Возможно, урожденной Франческе Романе Ривелли не суждено стать счастливой. А вот у Орнеллы Мути есть еще неплохие шансы.
Вернувшись домой, Франческа искренне решила воплощать учение в жизнь. Она больше не станет цепляться ни за что, даже за уходящую молодость. Она разрешает себе стареть. Найке сделала ее бабушкой, и Франческа училась храбро выговаривать в кругу знакомых: «Да, у меня есть внук». Стефано Пикколо появился в ее жизни в тот момент, когда она никого и ничего не ждала. Уже обосновавшись со Стефано под одной крышей, Франческа поклялась себе, что не будет ни за что «цепляться», не станет ревновать своего молодого любовника и позволит любым переменам войти в ее дом.
Как-то вечером позвонила Найке и развлекла Франческу такой историей: на приеме в Берлине ее представили немецкому политику Кристиану Вульфу. Он очень понравился Найке — такой обходительный, ухоженный, красивый. И молодой, ему не больше сорока. Оказалось, что Вульф никогда не слышал, кто такая Найке Ривелли. Но узнав, что она дочь Орнеллы Мути, политик только что не запрыгал от радости как школьник. «Не могли бы вы меня познакомить с вашей мамой?» — умоляющим тоном обратился он к Найке. Франческа полыценно засмеялась, а потом заметила, что, наверное, этот Вульф помнит ее по фильмам двадцатилетней давности. «Да нет же! — воскликнула Найке. — Он каждую неделю смотрит телешоу, которое ведет Орнелла Мути!»
Повесив трубку, Франческа поправила волосы и подошла к большому зеркалу. Не без тщеславного удовольствия глядя на свое отражение, она думала, что, кажется, звучный псевдоним все же принес ей удачу. Стефано, между прочим, сначала узнал ее как Орнеллу. Не исключено, что их союз не закончится так же бездарно, как предыдущие. Кстати, и буддийские монахи много говорили ей о значении имени. Возможно, урожденной Франческе Романе Ривелли не суждено стать счастливой. А вот у Орнеллы Мути есть еще неплохие шансы...
Пэгги Л у